ТЕТРАДЬ «РУССКИЙ СВИТОК»

ХХХ

Поэту Михаилу Вишнякову

Был ясный день.
И как-то сразу
Умолкли птичьи голоса.
Я скомкал начатую фразу
И посмотрел на небеса.

Там плыли, огнием увиты,
От горизонта облака,
И были розовым подбиты
Их тёмно-синие бока.

Они напоминали свитки,
Страницы Книги Бытия,
Что перед нами по ошибке
Открыл суровый Илия,

В которых судьбы всех народов,
И всякой твари,
И Земли.
Они в развёрнутых разводах
Над головою мрачно шли.

И был один отдельный с краю,
Славянской вязью испещрён,
Он был тяжёл и нечитаем,
И, как ломоть, отрезан он.

Он в отдаленье
В даль пустую
За остальными вслед летел,
Горел,
Алел
И ни в какую
Всем раскрываться не хотел.

ХХХ
Летай в заоблачные дали,
Мечтай о повороте рек -
Счастливым будешь ты едва ли.

Но коль ты русский человек, -
Со всею жизненной поклажей,
Неважно, беден иль богат,
Ты всё равно придёшь однажды
В полночный Гефсиманский сад.

И вся-то жизнь твоя предстанет,
Про имя вспомнивший манкурт,
Сорокалетним пьедесталом
Для этих нескольких минут.

Минут, которых хватит, чтобы
Почувствовать у горла ком.
Почувствовать у горла ком,
И зачеркнуть себя крестом.

ХХХ

Всё это уже было на земле.
Десятый век.
Заброшенные пашни.
Раздор князей, бессмысленный и страшный,
И беженцы ночуют на золе.

Ещё нет новой веры.
Но уже
Порушены языческие боги,
И печенег маячит на пороге.
Россия на смертельном рубеже!

Двадцатый век.
И новый печенег.
История круги смыкает круто.
И снова видит русский человек:
Раздор князей.
И беженцы.
И смута.

И снова боги сброшены с ладьи,
Порублены для вящего примера.
А старая спасительная вера
Ещё маячит только впереди.

ХХХ

Надежде Васильевне Калуцкой

Какие народы забыты!
Ни имени нету, ни дат.
Могильные плоские плиты
Торчмя вдоль дороги молчат.

Лишь степь со следами ракушек,
Что снова уходит на дно,
Да мысли ушедших
И души,
Которых понять не дано.

Ужасный закон непреложен,
Его не понять, не принять:
Создать и затем уничтожить,
И снова из праха создать.

Так дети в песочнице летом,
Строителями становясь,
Лопочут, лепечут и лепят,
Затем разрушают, смеясь.

Напрасно наивное тщанье
Оставить себя на века
Стихами, дворцами, сказаньем,
Полётами за облака.

Когда-нибудь очень далёко,
За тёмно-зелёною тьмой,
Не станет ни Пушкина, Блока,
Не станет России самой.

Не завтра, не скоро, далече
Тот гибельный край впереди.
Но разве от этого легче
И боль не больнее в груди?

И разве не больно заметить
Откуда-нибудь с высоты:
Другие поэты и дети,
Другие дворцы и мосты.

Простор со следами ракушек,
Где степью становится дно.
Да помыслы наши и души,
Что им понимать не дано?

ХХХ
Сосны видят, как падают сосны,
Отряхаясь от жизненных пут.
Шевелятся зелёные космы
И от ужаса дыбом встают.

Содрогаются кроны.
И в жилах
Стынет кровь.
И уже ввечеру
Лесорубы оставили пилы
И бредут напрямую к костру.

Трут ладони корявой вехоткой,
Перед ужином выйдя на круг.
Кровь всегда тяжело,
Неохотно
Отмывается с рук.

ХХХ

Дом разрушен. Груды кирпича
Стороною облетает птица.
Здесь уже младенцев не качать,
Здесь уж ничему не возродиться.

Всё сгорело. Тишина страшна.
Скрюченные трубы и кровати -
Очень уж они похожи на
Смерти сквозняковые объятья.
Тленом, сажей тянет ветерок…

Но средь металлического лома
Тянется на цыпочках цветок,
Молодой совсем и незнакомый!

ХХХ
Памяти писателя
Евгения Куренного

Всё могло получиться иначе
У меня,
У тебя,
У страны.
В никуда этот путь обозначен.
Не прощаю я веку вины!

Разве может простить небывалый
И единственный в мире цветок,
Если взять его ради забавы,
Смять и вышвырнуть за порог?

ХХХ
Односельчанину ПОТЕШКИНУ В.С.

Водою, разбавленной светом,
В апреле кюветы полны.
Ржавеют по этим кюветам
Колёса великой страны.

И ржавчины мёртвой разводы
Коричнево-красным ручьём
Втекают в проточные воды,
Что новыми станут потом.

И новые явятся силы
На старой дороге шуметь.
Нельзя ж на родные могилы
До смерти сквозь слёзы смотреть!

АФГАНСКАЯ ВОЙНА

Распрямил декханин спину,
С кетменём стоит босой.
Кандагарская долина
В маках мокнет под росой.

И, увидев эти маки,
Тёмно-красные насквозь,
Надо шапку снять и плакать,
Не удерживая слёз.

КРАСНАЯ ПЛОЩАДЬ

Я здесь торопиться не буду,
Я здесь поклонюсь до земли.
Какие великие люди
По этой брусчатке прошли!

Пусть глупые люди осудят,
Но умные люди поймут:
Какие великие люди
По этой брусчатке пройдут!