Честно  говоря,  критик  нужен  лишь  для  одного  -  объяснить  автору,  поэту  или  прозаику,  что  же  такого  он  там  понаписал.  Другого  смысла  в  пребываниии его  на  земле  я  не  вижу.  На  худой  конец,  придумать  что-нибудь.  Но  иногда  автор  ставит  критика  в  безвыходное  положение,  потому что  даже  критик  не  в  силах  объяснить  автору  и  читателю,  для  чего  всё  это  написано. И,  прошу  заметить,  это  при  том,  что  моя  позиция  изначально  на  стороне  автора  -  прояснить,  донести,   растолковать.  Так  сказать,  априори.

    Вновь  обращаюсь  к  ставшей  классической  книге  «Откровение»  Ивана  Гладких.  Восхищает  толщина   этого,  хотел  сказать  поэтического  сборника,  но  вернее  будет  сказать,   поэтического  тома.   Всё  поэтического  наследие  Александра  Сергеевича  составляет  едва  ли  одну  десятую  от  наследия    Ивана  Фёдоровича.  Но  не  будем  томить  читателя,  перейдём  к  тексту.

              Ссора

Я  пришёл  к  тебе   сейчас

Вновь  без  приглашения,

Не  вломившись  в  двери 

И  не  позвонив.

Выяснить  хочу  опять 

Наши  отношения

И  к  чему  развод  у  нас,

И  какой  мотив.

Вроде  не  ругались  мы

И  не  дебоширили,

Так  к  чему  спектакль-то

Этот  начинать?..

И  жильё  с  тобой  на  днях

Только  что  расширили.

А  мне  чемоданы,  мол,

Нужно  собирать.

Просто  непонятно  мне,

Что  же  получается:

Двадцать  лет  мы  вместе,

А  такой  итог!..

Понимаю,  в  жизни  всё

Иногда  случается,

И  на  голове  моей

Вырастает рог.

Что  же,   ты, хорошая,

Круто  изменила?

Позабыла  наши

Лучшие  года,

И  на  бизнесмена

Ты  меня  сменила,

Продалась  за  деньги

Раз  и  навсегда!..

---

 

     Рыдай,  друг  мой  любезный,  пародист  Николай  Витальевич  Ярославцев!  Рви  свои  седые  волосы  и  посыпай  голову  пеплом.  Никогда  не  достичь  тебе  таких  пародийных  вершин!  Причём,  автор  выступает  одновременно  в  двух  ипостасях  -   поэта  и  сразу  же  пародиста.

     Понятно  желание  автора,  не  только  Ивана  Гладких,  как  можно  больше  втолкать  под  обложку.  Раз  книга  выходит -  нашлись  спонсоры,  своих  деньжат  прикопил,  родня  помогла  -  авторы  стараются  использовать  шанс  на  сто  процентов.   В  поэтический  сборник  вталкивают  рассказы,  очерки,  воспоминания,  газетные  материалы,  в  которых  упоминается  об  авторе,  готовы  даже  поставить  бабушкины  рецепты  солений-варений.  Стихи  не  выносят  такого  соседства.  Стихи  -  существа  штучные.  Они  пишутся  в  одиночестве.  Читаются  в  одиночестве.  И  под  обложкой  они  могут  существовать  только со  стихами.  Для  такой  работы  всегда  в  любом  издательстве  был  редактор.  Свежий  взгляд  со  стороны  плюс  опыт  исключали  печатание   подобной  солянки.  Просьба  к  издающим  свои  сборники.  Если  уж  сегодня  должность  редактора  упразднена,  попросите   кого-нибудь  из  профессиональных  литераторов  помочь  в  составлении  сборника.  Ведь  даже  у  того  же  Ивана  Гладких  из  непроизносимо-страшного  количества  кое-как  зарифмованных  текстов  можно  выбрать  около  десяти  вполне  приличных  стихотворений.  Пусть  получится  малюсенькая  книжка  в  десяток  страниц,  но  за  эти  стихи  автору  не  стыдно  будет  перед  читателем  да  и  перед  всем  белым  светом.  И  самый  придирчивый  критик  почтительно  склонит  голову  перед  этими  страницами.  Потому  что  стихи  -  не  картошка,  и  мешками  не  измеряется.

.

    Посмотрите,  какие  строчки  удаются  автору  Ивану  Гладких.

                       ХХХ

Я  такой  же  как  все  и  такой  же  беспечный,

На  превратность  судьбы  никогда  не  ропщу.

Жизнь,  поверьте,   друзья,  всё  же  не  бесконечна,

Что  же  будет  потом,  я  вам  всем  сообщу.

Белый  свет  на  земле  всё равно  станет  тёмным,

Кому  в  ад, кому  в  рай  нам  укажет  сам  бог,

Этот  мир   для  меня  был,  конечно,  огромным,

Я  хочу,  чтоб  и  там  он  мне  тоже  помог.

---

 

          Обидно,  когда  десяток  таких  хороших  стихотворений  останутся  незамеченными  в  куче  мусора.  Всё  равно  как  ложку  сахара  бросить  в  бочку  с  водой.

 

        На  последнем  поэтическом  семинаре,  проходившем  в  библиотеке  им.  Пушкина,  говорили  о  стихах  Юлии  Рейсс.

     Поэзия  её  необычна,  непривычна,  странна  для  нашего  края.  Потому  что  всё  зыбко,  зябко,  знобко,  туманно,  всё  намёками,  паузами,   ассоциациями,  как  и  весь  город-мираж  на  Неве,  откуда  она  родом.  Кружева  её  строк переплетаются  с  кружевами  чугунных  решёток,  собственная  интонация  незаметно  подхватывает  мелодии  Кушнера,  там  вплетается   интонация  Ахматовой,  здесь  чувствуется   Бродский  с  его  совершенным  вкусом  к слову  и  жизни.  Весь  этот  тонкий  сплав  на  выходе  даёт  новое  и  интересное  качество  -  поэзию  Юлии  Рейсс.

     Читатель,  знаток  и  любитель  поэзии  -  такой  же  сотворец  стихотворения.  Как  и  поэт,  автор,  который  даёт   читателю  свободу,  место  для  творчества.  Читатель  не  просто  читает стихотворение,  он  домысливает,   дописывает,  досочиняет  его.   Юлия  Рейсс   даёт  слишком  много  свободы  читателю.  Получается,  что  читатель  выполняет  больший  объём  работы,  нежели  сам  автор. Об  этом  тоже  говорили.

     Светлана  Гончаренко  делает  очень  хорошее  и  нужное  дело  -  ведёт  литературную  страничку   в  газете  «Забайкальский  Рабочий».  Страничка  называется  «Мансарда».  Что-то   от  богемного   Монмартра  с  жестяными  и  черепичными  крышами,  мансардами,  в  которых  вызревала  европейская  живопись  и  поэзия  двадцатого  века.  Светлана  представляет  молодых  людей,  которые  пытаются   высказать  себя  в  зарифмованных  строчках.  Чаще  всего  это  студенты  наших  вузов.  Яркого  открытия  пока  не  случилось.  Запомнились  Юлия  Болтаевская,  Зинаида  Староверова,  Наталья  Кабатова.

      У  Кабатовой  уже  есть  свой  стиль.  Хотя  в  поэтических  размерах  случается  сбой.  Вот,  например,  стихотворение  «Водный  дух».  При  работе  над  ошибками  из  него  могло  бы  получиться  приличное  стихотворение.

                         Водный  дух

Прокатился  мой  долгий  вздох

Вдоль  скал,  деревьев  над  рекой.

Я  в  прохладе  влажных  мхов

Ступлю  в  закат  босой  ногой.

От  сна  воспряну  ночью  в  тишине, 

Летать  я  буду  снова  при  луне.

Летать  и  в  одиночестве  своём

Смеяться долго  под  ночным  дождём.

Рассвет  настанет,  - я   на  дно  реки  -

Опять  лежать  и  наслаждаться  мглой.

Течения  проворны  и  легки,

Увлечены  затейливой  игрой.

Я  взгляд свой  к небу  устремлю,

Сквозь  толщу  вод   на   солнце  посмотрю.

Там  на  земле  жара  и  воздух  сух,

А  я   -   не  человек,  я  -  водный  дух.

 

    В  последнем  номере  «Слова   Забайкалья»  напечатаны  поэтические  подборки  пятерых  авторов. 

     Должен  признаться,  поначалу  не  по  душе  мне  пришлась  редакторская  идея  давать  автора  большими  подборками.  Или  представить  одного  автора  десятью  стихотворениями,  или  показать   десять  авторов  по  одному  стиху.  Однако  вынужден  изменить  своё мнение  -  большим  подбором   автор  видится  ярче,  многограннее,  интереснее.  Получается  что-то  мини-книжки.

     Очень  интересные  стихи  пишет  наш  земляк  Леонид  Шелудько,  ныне  он  живёт  в  Томске,  но  свою  малую  родину  не  забывает. Стихи  глубокие,  профессиональные,  самобытные.  Передо  мной  лежат  два   его   поэтических  сборника.  Не  могу  удержаться,  добавлю  к  той  подборке  ещё   три  стихотворения.  Прочитайте  эти  замечательные  строчки!

             ХХХ

Горевал  он,  глядя  на  портретик:

«Полюбил  себе  же  на  беду.

Для  неё  я  вечно  буду  третьим,

Третьим   -  в  восемнадцатом  ряду».

 

А  потом, 

в  кулак  зажавший  нервы,

приезжал,  тихоня  и  простак.

Для  неё  он   стал  однажды  первым.

А  потом  -  единственным.

Вот  так.

 

    И  ещё:

            ХХХ

Река  срывала  берега. 

В  весёлом  раже,

Сносила  стайки  и  стога,

И  крыши  даже.

 

Перечить  ей  -  опасный  прок,

смириться  легче.

А  мост  остался  поперёк,

в  воде  по  плечи.

 

Отбушевав  -  тиха,  пуста  -

устало  катит.

Белеют  буквы  вдоль  моста:

«Сергей  +  Катя». 

 

     И  последнее:

 

       ХХХ

              «Народ  безмолвствует. Конец»

                    А.С.Пушкин.  «Борис  Годунов».

Хрипели  люди  и  храпели  кони.

Под  гром  салютов  и  ракетный  гром

Двадцатый  век  рубил  России   корни

рукою  русской,  русским  топором.

 

Легли  границы,  выставлены  иски

по   фактам  общим  бедствий  и  побед.

Мой  плач  не  по  империи  Российской  -

по  Родине,  которой  больше  нет.

 

А  наши  дети  нас  уже  простили,

и   проросла  на  прошлом  трын-трава.

Я  стискиваю  зубы  о  России,

о  той  России,  что  ещё  жива.

 

Она  молчит,

Уверяясь  ли,  изверясь…

Решивший:  «Уж  теперь-то  наповал!» -

век   Двадцать  Первый,

к  топору  примеряясь,

 

      Вот  такие  стихи.  Всё-таки  талантливые  у  нас  люди!